Гончаров Н.С., младший научный сотрудник

отдела этнографии Сибири МАЭ РАН

Юкагиры. Духовная культура.

Традиционная мифология юкагиров основывалась на культе природы, шаманстве, промысловых обрядах. В соответствии с этой картиной, мир состоит из трех частей: верхнего небесного, среднего земного и нижнего подземного. Каждый из них населен многочисленными духами, между которыми периодически происходит взаимодействие. Положительные сверхъестественные существа делились на четыре группы: небесные божества, духи-хозяева земли, духи-покровители животных и птиц, а также духи-покровители неодушевленных предметов, с которыми каждый день соприкасается человек. В.И. Иохельсон писал, что верховного бога называют Пон (переводится как «нечто»), однако это особое существо, не имеющее аналогов в мировых религиях. В.И. Шадрин утверждает, что верховным божеством мог считаться тот, к кому юкагиры обращались со словами бог Хойл или Великий бог Хойтэгэ. Согласно местным поверьям, он обитал на небесном своде и мог оказать человеку помощь, например, в преодолении болезни или голода. Особо выделялись небесные объекты и явления – солнце, небесное сияние, луна, само небо – с ними связывались отдельные мифологические сюжеты, объяснявшие происхождение мира и его закономерности.

Земля была населена духами-хозяевами, помогающими не только людям, но и животным, растениям, водным источникам. Обычно люди не могли видеть духов-хозяев земли, однако некоторые из них являлись человеку при определенных обстоятельствах. Так, маленький старичок Лэбиэн-погиль показывался тому, кто много грешил. Чтобы не разгневать духов земли, запрещалось колоть, резать и рубить землю чем-либо острым, а также убивать животных без надобности. Для анимистических воззрений юкагиров характерно одушевление природы. Поэтому у многих географических объектов были свои духи. Например, существовал дух реки в виде женщины. Он не был однозначно положительным или отрицательным персонажем, поскольку мог как помочь рыбаку с уловом, так и забрать его на дно водоема. Поэтому люди старались соблюдать правила поведения на реках и озерах: не кричать, не ругать водоем, если промысел не удался, запрещалось плевать в воду, бросать в нее отрезанную голову пойманной рыбы. Для налаживания отношений старались задобрить духа с помощью подарков или кормления реки вкусной едой.

Покровителем семьи является Хозяин огня (Лочин-Погиль), или Человек огня (Лочин-Шоромо). По представлениям юкагиров, он был защитником семейного очага, жил в очаге и переезжал вместе с семьей. Без его помощи невозможно зажечь огонь, а поссорившись с ним, можно навлечь беду на себя или членов семьи. Хозяин огня мог предсказывать будущее, давать полезные советы, касающиеся хозяйственных занятий, перекочевок и т. д. Поэтому люди выражали ему почтение, боялись оскорбить. Повсеместно распространенным действием было «кормление» огня сигаретами, чаем, алкоголем и другими объектами. Впрочем, оно выступает обязательным атрибутом этнических праздников, промысловых и семейных обрядов и в настоящее время.

Кормление огня в День Арктики, с. Андрюшкино. Автор Н.С. Гончаров. 2021 г.

Непосредственный хранитель был и у самого дома, его звали Нумон-Погиль. Считалось, что он оберегает жилище от злых духов.

Злые духи кукуль, корэл описывались как невидимые существа, обитающие в нижнем мире, разделенном на два яруса. На верхнем – в мире душ – проживают тени мертвых, а нижний заселяют кукупэ (мн. ч. от кукуль). Там царит вечный мрак и холод. Эти создания способны проникать в тело человека, быть причиной многих его болезней, поедать органы. Возглавляет сонм этой когорты злых духов Дедушка с остроконечной головой. Другая группа духов называется йоойэ. Они тоже невидимы и всеми силами стараются навредить человеку, подстрекая его к нарушению табу, вызывая ревматизм и иные проблемы со здоровьем. Особую категорию составляют духи йоибэ. Это наименование юкагиры употребляли по отношению ко всем злым духам других народов. С появлением в регионе русского населения название закрепилось за духами, вызывающими инфекционные заболевания. Они считались наиболее страшными, поскольку юкагирские шаманы не могли справиться с незнакомыми им силами.

Частично сохраняются и тотемические воззрения, что проявляется в отношениях людей и животных. Например, во всех группах юкагиров отмечается особый статус медведя, который воспринимается как родственник людей. Среди населения существуют фольклорные рассказы, описывающие брак медведя и женщины, от которого произошли остальные люди. Такое положение хищника в структуре представлений юкагиров определяло в прошлом ряд запретов и обрядовых действий в отношении «предка». Например, для охоты на него требовалось провести обряд, целью которого было показать, будто зверь был убит не людьми, а воронами. Кроме описанных сюжетов, связанных с медведем, некоторые исследователи находят осколки тотемических воззрений в названиях таежных родов, указывающих на связь людей и животных: Рыбный, Заячий, Ушканский и др.

Обряды жизненного цикла юкагиров тоже получили отражение в этнографической литературе. У лесных юкагиров В.И. Иохельсон не зафиксировал распространенный у северной группы обычай праздновать свадьбу. Брачный обычай тундренных юкагиров выглядел следующим образом: после успешного для жениха завершения сватовства происходил переезд невесты в дом жениха. Для свадебного обряда была характерна особая одежда жениха и невесты. Сваты усаживали девушку в нарту и направляли к юрте жениха, при этом некоторые родственники стреляли из ружей в обе стороны от свадебного поезда для того, чтобы разогнать злых духов. Приехав, невеста передавала привезенных оленей в стадо семьи будущего мужа, в то время как последний с родственниками отдавал оленей своей семьи в качестве выкупа отцу невесты. Это событие сопровождалось свадебным пиршеством, на котором родственники невесты получали подарки. Молодым накрывали отдельный стол на шкурах брачной постели. По завершении основной части свадьбы родственники невесты разъезжались по домам, а новобрачные оставались в жилище, не выходя в течение трех дней. На четвертый день они отправлялись навестить родителей невесты. После этого брак считался свершившимся фактом.

Родильная обрядность сопровождалась рядом мер, призванных облегчить испытания женщины и способствовать рождению здорового малыша. Для этого старались развязать ремешки на одежде и обуви всех присутствующих людей, открыть все имеющиеся в жилище ящики и дымоход. С появлением ребенка родители «утрачивали» свои имена, их начинали именовать следующим образом: «отец такого-то» или «мать такого-то». Юкагиры верили в триединость души человека. Телесная айбии (юкагир. душа) после смерти отправляется в мир мертвых, головная айбии, видимая только для шаманов, имеет вид двойника умершего человека и отправляется после смерти в мир духов айбидьии, а затем переселяется в новорожденного. Третья душа является тенью умершего и свойственна также неодушевленным предметам. Представления о переселении душ до сих пор широко распространены на Северо-Востоке Якутии, причем не только среди юкагиров, но и у эвенов, чукчей, якутов. Коренные жители Нижнеколымского района считают, что нужно угадать, душа какого предка переселилась в ребенка до того, как ему исполнится 5 лет. Пока узнавание не произошло, ребенок может болеть, чрезмерно баловаться, иметь физические отклонения, заговариваться (то есть сообщать о событиях из «прежней жизни»), давая тем самым подсказки для угадывания. Иногда ответ приходит родственникам или соседям во сне, также догадка может возникнуть при сопоставлении физических особенностей и привычек ребенка с умершими предками. Когда появилось предположение о том, чья душа вернулась, следует назвать имя ребенку на левое ухо во время сна. После этого, в случае верного распознавания, здоровье и поведение ребенка нормализуются. В прошлом за помощью в распознавании вернувшейся души обращались к шаманам и гаданию, однако информация о подобных практиках в начале XXI в. отсутствует.

Похоронная обрядность юкагиров в конце XIX – начале XX в. испытала сильное влияние со стороны христианства, поэтому многие обрядовые действия были к этому времени утрачены. Могилы преимущественно делали в земле, частично сохранялись воздушные захоронения с гробами на помостах.

Надземное погребение в Колымской тундре. Автор В.И. Иохельсон. Конец XIX в. МАЭ No 4399-5/2

Во время похорон было принято портить вещи: умышленно их надламывать, рвать, продырявливать для того, чтобы четко провести границу между миром живых и умерших и не навлечь беду со стороны нижнего мира, куда отправлялась душа покойника. В гроб клали сопроводительный инвентарь. Это были те предметы, которые, по представлениям юкагиров, должны помочь умершему по дороге в другой мир и в дальнейшей жизни: табак, трубка, чайная заварка, лук, модели стрел, женщинам дополнительно клали швейные принадлежности. Тундренные юкагиры устанавливали гроб на нарты и запрягали в них оленя, затем на месте захоронения животное убивали ударом в сердце. Таким образом человек, направляющийся в другой мир, получал транспорт для перемещений.

Современное кладбище. Автор В.И. Иохельсон. Конец XIX в. МАЭ No 4399-195

Существовал ряд промысловых обрядов, направленных на обеспечение удачной охоты и рыбалки. Считалось, что животные понимают юкагирскую речь. Для сокрытия своего умысла и плана действий охотники использовали специально разработанный иносказательный язык. Женщины воспринималась как физиологически нечистые существа, способные навредить промыслу, поэтому в их отношении действовал ряд запретов. Например, женщинам нельзя было наступать на перья птиц, перешагивать через кровь убитых зверей, свежие шкуры и орудия промысла, смотреть в глаза убитым оленям и лосям. Существовали и общие запреты. Например, тушу медведя запрещалось вносить в дом, поскольку последний считался недостаточно чистым для столь статусного «гостя». Медвежатину могли есть только мужчины. Черепа медведя, зайцев и уток оберегали от осквернения, размещая их в особых местах или предавая их огню и воде. Считалось, что через исполнение всех обрядовых действий охотник (или рыбак) устанавливает доверительные отношения с животными, которые в дальнейшем проявят благосклонность и позволят себя добыть (в отношении животных также были актуальны представления о возрождении).

Шаманские обряды юкагиров в основном были связаны с лечением больных и обеспечением удачи на промысле. Устойчивые атрибуты шамана представлены кафтаном, нагрудником, шапкой, обувью, ремешками, бубном, колотушкой и изображениями духов-помощников. Считалось, что виновниками всех человеческих недугов являются злые духи, с которыми шаман вступал в противоборство или договаривался для того, чтобы вернуть душу больного из мира покойных родственников. Шаманизм юкагиров в обрядовой части и в отношении материального комплекса испытал сильное влияние, с одной стороны, эвенкийско-якутской традиции, а с другой – подвергся давлению со стороны христианства (хотя наблюдались и ситуации, когда в русской среде появлялись люди с «околошаманскими» способностями). Отличительной особенностью юкагиров от эвенов и якутов было то, что юкагирские шаманы воспринимали бубен как озеро, в которое ныряет шаман, чтобы достичь подземного мира. У соседних народов же бубен был олицетворением транспортного средства, посредством которого шаман осуществляет перемещения. Еще одной характерной и архаичной чертой был культ умерших шаманов. Он заключался в том, что тела умерших шаманов расчленяли, а их части хранили в качестве родовых святынь. Его череп надевали на деревянную «куклу», которую всегда возили с собой при перекочевках, ставили в жилище на почетное место, «кормили» ее и обращались к ней за помощью.

Фольклорная традиция юкагиров была представлена песенной и прозаической формами. Последняя включает в себя мифологические сказания, предания о сильных людях и шаманах, сказки о животных, волшебные сказки, загадки. Особняком стоит юкагирский героический эпос с циклом сказаний об Эдильвее. Он отличается от эпических памятников других народов Сибири тем, что в нем главный герой, победив, оказывается покалеченным Хозяином земли за то, что пролил в ходе своих действий слишком много человеческой крови. Песенное направление характеризуется большой долей импровизации и ярко выраженной эмоциональностью. Также в состав юкагирского фольклора входят «личные» песни с большим количеством деталей, описывающих причины, которые побудили автора сочинить и исполнить песню. Традиционным праздником лесной группы была встреча солнца. На праздник раз в год съезжались разные группы юкагиров, спускаясь после ледохода со всех притоков Колымы в местечко под названием Прорва. Событие выпадало на июнь и символизировало пробуждение природы, начало годового цикла. Гуляния продолжались в течение 2-3 недель. В это время родственники обменивались информацией о произошедших за последний год событиях, молодежь знакомилась, определялись возможные брачные пары и проводились свадебные обряды. К концу июня гуляния завершались, коллектив снова делился на небольшие группы, которые отправлялись по местам рыболовецкого промысла.

Коллективные танцы юкагиров. Автор В.И. Иохельсон. Конец XIX в. МАЭ No 4399-110

Уникальным феноменом юкагирской культуры являются тосы (юкагир. тос – «береста» или шангар шиорлэ – «письмена на бересте» / «писание на коже дерева»). Они представляют собой своеобразные послания на бересте и условно делятся на «мужские» и «женские». «Мужские» тосы являются картами местности или схемами маршрутов, отражающими перемещения одной группы юкагиров и предназначенные для осведомления другой группы. Как правило, их оставляли в лесу на видном месте. Кроме того, они несли информацию о результатах охоты и рыбалки, о важнейших событиях в жизни коллектива и хронологии перечисляемых событий. Если «мужской» тип тосов имеет аналоги в других культурных традициях, то «женский» является уникальным в мировом масштабе. Это любовные послания молодых незамужних девушек юношам, в которых они описывают свои чувства, события из жизни, особенности отношений между разными людьми. Помимо этого, рисунки сообщали о возрасте, семейном и материальном положении, занятиях и намерениях пишущего.

Юкагирские письмена. Автор В.И. Иохельсон. Конец XIX в. МАЭ No 4399-129/2